Война
Война, в понимании главной традиции XIX века и традиции русского марксизма это следующее: «В применении к войнам, — указывал В. И. Ленин, — основное положение диалектики... состоит в том, что «война есть просто продолжение политики другими» (именно насильственными) «средствами». Такова формулировка Клаузевица... И именно такова была всегда точка зрения Маркса и Энгельса, каждую войну рассматривавших как продолжение политики данных, заинтересованных держав — и разных классов внутри них — в данное время»[1].
Единственной значимой общностью для марксистов является класс и его более мелкие аналоги - социальный слой, социальная прослойка. Поэтому за словом "общность" в тексте ниже нужно видеть замаскированный класс (для марксистского прочтения), или еще чего-нибудь - например этническую систему (для немарксистского прочтения).
Сущность Войны, её классовое, национальное и иное содержание определяются характером той политики, во имя которой она ведётся. «Всякая война нераздельно связана с тем политическим строем, из которого она вытекает. Ту самую политику, — которую известная держава, известная общность внутри этой державы вела в течение долгого времени перед войной, неизбежно и неминуемо эта самая общность продолжает во время войны, переменив только форму действия». [только что приведена цитата из Ленина, где слово класс подменено словом общность[2]]
Некоторые марксистские представления о войне
1. Марксизм-ленинизм рассматривает Войну как общественно-политическое явление, присущее только классовым общественно-экономическим формациям. При первобытнообщинном строе не было частной собственности, деления общества на классы, не было и Войны в современном смысле слова. Многочисленные вооружённые столкновения между родами и племенами, несмотря на некоторое их внешнее сходство с Войнами классового общества, отличаются по социальному содержанию.
2. История Войн свидетельствует о неуклонном возрастании роли экономического фактора и народных масс в войне. До 19 в. Войны имели сравнительно узкую экономическую базу и велись, как правило, немногочисленными профессиональными армиями. Со 2-й половины 19 в. и особенно с 20 в. Войны требуют громадного напряжения экономики воюющих сторон и втягивают в длительную борьбу многомиллионные массы народа. В 1-й мировой войне 1914—18 участвовало свыше 70 млн. чел., во 2-й мировой войне 1939—45 — 110 млн.
3. Современные Войны связаны с огромными людскими и материальными потерями, с небывалыми прежде разрушениями и бедствиями. Изучение хода и последствий прошлых Войн показывает гигантский рост людских потерь и материальных разрушений, сопутствующих Войнам Потери в Войнах европейских стран (убитые и умершие от ран и болезней) составили: в 17 в. — 3,3 млн. чел., в 18 в. — 5,4, в 19 и начале 20 вв. (до 1-й мировой войны) — 5,7, в 1-й мировой войне — свыше 9, во 2-й мировой войне (включая уничтоженных в фашистских лагерях смерти) — свыше 50 млн. чел.
Марксистские представления о справедливости войн
Помним, что существуют и немарксистские представления о том же самом.
Каждая Война оказывает определённое влияние на ход развития человеческого общества. Историческое значение Войны зависит от её политического содержания, которое определяет прогрессивную или реакционную роль Войны в общественной жизни. В зависимости от этого всякая Война носит либо справедливый, либо несправедливый характер. Законность и справедливость войн В. И. Ленин всегда связывал с их прогрессивностью. (Что абзацем ниже оспаривается на примере войн с агрессивными нецивилизованными и глубоко несовременными по типу правления ханствами Средней Азии).
Ленин указывал: «... Бывают войны справедливые и несправедливые, прогрессивные и реакционные, войны передовых классов и войны отсталых классов, войны, служащие закреплению классового гнета, и войны, служащие к его свержению» . В основе марксистско-ленинского деления Войн на справедливые и несправедливые лежит принцип их оценки с точки зрения освобождения народных масс от социального и национального гнёта, влияния на общественный прогресс. «Выяснение характера войны является для марксиста необходимой предпосылкою, чтобы решить вопрос о своем к ней отношении»[3]